СЕРГЕЙ КАЛАЧЕВ: "В ЛАДАХ С БЕЗЛАДОВЫМ"
Сергей Хлебников
Среди определенного круга отечественных музыкантов бытует мнение о том, что в "этой стране" музыкальных индивидуальностей нет, и быть не может. Как иронично заметил один человек: "Нашим музыкантам творить некогда, - Столько работы! Столько работы!!!" К счастью, в реальности ситуация не настолько удручающая, - у нас есть люди, думающие, в первую очередь, не только и не столько о финансовой стороне своей деятельности, сколько о качестве и глубине своего творчества. Нет, нет, поймите меня правильно, - финансовый аспект это, безусловно, очень важная вещь для любого исполнителя, - однако я хочу сказать, что есть музыканты, в деятельности которых этот аспект не перекрывает собой первичный творческий импульс. Это ищущие, творческие (в истинном смысле этого слова) люди, музыка которых является прямым продолжением их жизненных взглядов и убеждений, - коллективы, непосредственно являющиеся носителями определенного типа культуры, а не просто набором хороших исполнителей. И пусть эти коллективы известны не настолько широко, как большинство отечественных "звезд", но они имеют свою, достаточно большую, надежную и верную аудиторию поклонников, которые по-настоящему чувствуют и понимают их творчество. Безусловно, одним из таких коллективов является "Farlanders" Инны Желанной. - Это именно та группа, в музыке которой объединилось и переплелось множество творческих устремлений ее участников. - Коллектив, где каждый музыкант - творческая личность, работающая на общую идею, привносящая в музыку собственную неповторимость и индивидуальность. И ярким примером этой индивидуальности является бас-гитарист Сергей Калачев, или же, как его знают многие, - Гребстель. Бывший участник групп "Встреча на Эльбе", "Альянс" и "Мисс" Сергей работает в составе Инны Желанной с 1994 года. В музыке этого коллектива звучанию его бас-гитары отведена большая, если не сказать определяющая, роль. Его бас звучит и как бас, и как клавишные, и как гитара, и как барабаны. - Чего стоит только концертный клубный проект "Для баса и вокала", в котором Сергей аккомпанирует Инне на бас-гитаре, создавая многослойное музыкальное полотно при помощи лупов, имитируя одновременное звучание нескольких инструментов. За годы музыкальной карьеры Сергей Калачев по праву заслужил себе репутацию настоящего творца, обладающего сильной музыкальной интуицией и огромным творческим воображением, - бас-гитариста с ярким индивидуальным почерком и самобытным стилем игры.
В 2003 году коллектив Инны Желанной завершил запись нового студийного альбома "Вымыслы", который буквально на днях выходит на world music-лейбле Александра Чепарухина "GreenWave Records". Этот альбом, безусловно, одна из самых разноплановых и интересных работ группы "Farlanders", - новые идеи здесь органично соседствуют с лучшими находками предыдущих записей. И, как всегда, игра Сергея Калачева на высоте!
- Сергей, первый вопрос хоть и не очень серьезный, но интересующий многих: Почему Гребстель? - Откуда у тебя такое необычное прозвище?
- Это история на самом деле не такая уж и интересная. Лет двадцать назад, году в восемьдесят пятом, мы с одним моим знакомым занимались "словоблудием", - придумывали различные слова, а заодно прозвища друг другу. У меня сначала было прозвище Сергребстель (производное от имени Сергей), а потом Сер отлетело и осталось просто Гребстель. А почему именно Гребстель, я и сам до сих пор не знаю, - просто у моего друга вышла эта "коряга", которая ко мне так и привязалась.
- Насколько я знаю, свои занятия музыкой ты начал с игры на фортепиано…
- Да. С первого класса общеобразовательной школы я пошел учиться также и в "музыкалку". А после ее окончания, в конце седьмого класса средней школы, мы с одноклассниками решили сколотить группу. Собрались вчетвером, и пошли в Дом Пионеров - записываться в Эстрадно джазовую студию. Мне тогда, помню, очень хотелось поиграть на синтезаторе, - пианино к тому времени уже, надо сказать, "достало". За синтезатор меня, правда, так и не посадили, - преподаватель послушал нас, посмотрел, я вроде школу музыкальную закончил, что-то умею, и усадил меня опять за пианино - импровизацию играть и т.д. Но мне все равно нравилось заниматься в этой студии, - там я познакомился со многими своими друзьями, с некоторыми из которых, кстати, позже играл вместе. А тогда, в студии, мы разучивали различные джазовые вещички, выступали на конкурсах. У нас был супер-преподаватель - Геннадий Александрович Корсаков, - человек, которого я считаю своим настоящим и первым учителем. На его занятиях всегда царила теплая и творческая атмосфера.
- А какую музыку ты тогда слушал?
- Сначала я слушал, конечно же, "Машину Времени" и "Воскресенье", а уже придя в эстрадно-джазовую студию узнал таких музыкантов, как Чик Корея, Хэрби Хэнкок и др.
- Что же подвигло тебя на занятия бас-гитарой?
- Это произошло подсознательно, как-то само собой. Мне всегда нравился низкий звук бас-гитары. И однажды что-то меня "торкнуло", я взял бас, вышел с ним в коридор во Дворце Пионеров и часа два там прозанимался. На следующий день это повторилось, через день опять, и так постепенно у меня стало получаться. Все стали говорить, что мне нужно продолжать занятия. Руководитель разрешил взять один из басов домой, и так, постепенно, у меня произошел этот переход. Вообще-то я еще очень любил барабаны, но в тот момент меня почему-то потянуло именно в сторону баса.
Потом мы сделали группу, где я уже играл на бас-гитаре и пришло мне время покупать инструмент посерьезнее "Рубин баса". В немецком магазине "Лейпциг" как раз появились в продаже басы "Action", похожие на "Fender Precision", и моя бабушка купила один из них ко дню моего рождения. Это был роскошный подарок, - я уж как "жмахнул" слэпом по струнам, - там такое "железо"!
- Так значит ты начал занятия на бас-гитаре со слэпа?
- Да, - слэп я очень любил в те времена. Да и до сих пор люблю.
- Как же тогда ты увлекся безладовым басом?
- Я услышал альбом Ника Кершоу, в одной из вещей которого бас-гитарист играл слэпом (опять же - слэпом) на безладовом басе. Меня так приколол этот звук, что я просто заболел безладовым звучанием. И кто-то из моих друзей сказал, что есть мастер, который, за небольшие деньги, может поменять накладку на грифе инструмента. Мастер этот, однако, жил в городе Люберцы, а я был с длинным хаером, и для меня ехать к нему в то время было равносильно самоубийству - это был самый разгар "междоусобных войн". В результате я попросил своих коротко стриженых друзей съездить и поменять накладку на моем "Экшине". За что им огромное спасибо.
- Что было после эстрадно-джазовой студии?
- После эстрадно-джазовой студии мне предложили попробоваться в группу "До-мажор", где руководителем был гитарист Андрей Сучилин, - позже он был учеником самого Роберта Фриппа - факт заслуживающий внимания. Музыка Сучилина уже тогда была в духе "King Crimson", но на тот момент мне это не очень нравилось, - я походил на репетиции, поиграл, но так и не прижился.
- Твоим первым более-менее известным коллективом была группа "Встреча на Эльбе". Расскажи, пожалуйста, что это была за группа и что за музыка?
- Во "Встрече на Эльбе" уже был басист Антон Бобрышев, с которым мы решили попробовать играть в два баса - он на ладовом, а я на безладовом. Однако спустя какое-то время Антон от группы "откололся" и басистом в группе остался только я. Основатель "Встречи на Эльбе" вокалист Сергей Ломакин очень любил группу "Николай Коперник" и поскольку музыку писал он, то и наша музыка была очень похожа на "Николай Коперник". Правильнее ее, пожалуй, будет назвать нео-романтик. Честно говоря, мне в то время было важно не столько музыкальное направление, сколько компания людей, в которой я находился, - дружеские настроения и дух коллектива. С этой точки зрения, в "До-мажоре", например, мне было не очень уютно, а во "Встрече на Эльбе" были мои друзья, - я туда пришел с Миссом (перкуссионистом Владимиром Миссаржевским), с которым познакомился еще в эстрадно-джазовой студии. Мы остались и целый год, с конца 1988-го по конец 1989-го, играли вместе. Делали какие-то разовые студийные записи, - из них потом составили сборник и выпустили виниловую пластинку. Правда, что это была за пластинка, как она называлась, и какие на ней были песни - я сейчас уже не помню.
- Как ты попал в "Альянс"?
- Клавишник "Альянса" Костя Гаврилов в то время играл в группе "Николай Коперник" вместе с гитаристом Костей Барановым (это еще один человек, с которым я познакомился и подружился в эстрадно-джазовой студии). В результате мы достаточно тесно общались с музыкантами "Альянса", и когда в 1989-м году от них ушли гитарист с басистом, они пригласили к себе нас - Костю Баранова, Володю Миссаржевского и меня.
- Насколько легким был процесс адаптации в новом коллективе?
- Очень легким. Все произошло само собой. Ведь помимо того, что мы были знакомы с музыкантами "Альянса", я пришел в группу со своими друзьями, что для меня, как я уже говорил, очень важно, - поскольку мне всегда было тяжеловато одному приходить в незнакомый коллектив. Так что мы сразу же нашли общий язык - подошли друг другу без особых проблем.Это был пик популярности первого состава "Альянса", - песня "На заре" была в то время супер-хитом, - и нам тоже очень хотелось почувствовать эту известность и популярность. Но так получилось, что почти сразу после нас в "Альянс" пришла Инна со своими песнями, которые были совсем в другом стиле. Так что того пика популярности мы коснулись совсем немного, - началась работа над новым альбомом "Сделано в белом".
- Еще до прихода Инны вами были записаны песни "Мама, укрой", "Гражданские войны", "Смерти нет" и "В Петропавлоске-Камчатском - полночь". Это был магнитоальбом или просто какие-то рабочие записи?
- Это были просто рабочие записи. Одна из них - песня "Смерти нет" - вошла в альбом "Сделано в белом", а остальные не подошли по формату. Они долгое время лежали на полке и были выпущены уже значительно позже, года три-четыре назад на сборном альбоме "Альянса". Кстати, существует еще один вариант "Смерти нет", - позже мы переписали эту вещь на другой студии, с новой аранжировкой, но он никуда не вошел.
- Концепция альбома "Сделано в белом" вырисовалась уже после прихода в "Альянс" Инны Желанной?
- Опять же, все как-то само собой совпало. Игорю Журавлеву к тому времени тоже надоело "вторую-четвертую вколачивать", и мы подумывали о смене направления. У нас тогда был продюсер Игорь Замараев, - владелец студии в Московском Дворце Молодежи, - он то и привел к нам Инну. Говорит: "Послушайте. У нее очень интересные песни". Инна спела несколько вещей, и мы были сильно удивлены, - настолько необычное впечатление они на нас произвели. И буквально сразу же стали их аранжировать и записывать. Нам всем это очень нравилось. В том числе Инне, - ведь когда она пришла в "Альянс", то к творчеству этого коллектива относилась не очень хорошо, а тут была неожиданно удивлена, что все так здорово и легко получается.
Вообще в этом, конечно же, огромная заслуга Игоря Замараева, - это он все "наладил". Идея соединить Инну с "Альянсом" принадлежала ему, и это он в МДМ предоставлял нам базу и студию в соседней комнате, где мы могли репетировать и записываться в любое время.
- Как происходила работа над аранжировками песен для альбома "Сделано в белом"?
- Над аранжировками работали все вместе. Основа делалась на репетиции, а дорабатывали песни уже в студии. Самое главное было найти фактуру - ритмическую завязку барабанов, баса и гитары. Потом уже на это дело пробовался вокал, темки какие-то. Сергей Старостин тогда с нами впервые работал, - он привнес в музыку "Альянса" звучание фольклорных инструментов, - было очень здорово.
- Мне кажется, уже в то время звучание твоей бас-гитары стало большой составляющей при работе над аранжировками.
- Да, пожалуй. Мне ребята сами говорили: "Давай, выдай чего-нибудь эдакого", и откуда у меня все это взялось, я не знаю, - пальцы сами стали ездить по грифу, - это необъяснимо. Иногда, правда, когда я играл слишком много, мне говорили: "Хорош. Это лишнее", - было и такое. На тот момент я опять попробовал ладовый бас, - купил себе четырех струнный "Ibanez", - поиграл на нем полгода и в итоге решил вернуться к безладовому инструменту. Тем более что с приходом Инны началась музыка, в которой такое звучание было очень даже кстати.
К тому же, все в то время в "Альянсе" очень любили музыку Мика Карна. Если ты в курсе, - он как раз на безладовом басе ездит по грифу, и никакого джаза в его игре нет, - у него абсолютно свой музыкальный язык. И многие, кстати, сравнивают мою игру с его. Мне он до сих пор нравится.
- А Жако Пасториус?
- Ты знаешь, гораздо меньше. Для меня музыка Жако чересчур джазово-ориентированная, а к джазу, честно говоря, душа у меня не особо лежит. Хотя, конечно, в свое время игра Пасториуса тоже очень сильно меня вдохновила, - эти перкуссивные шестнадцатинотные фанковые линии в "бешеных" темпах, его сольные пьесы.
Я много "снимал" в то время: и Жако Пасториуса, и Мика Карна, - это два основных басиста, которые на меня повлияли. Музыки, конечно же, я слушал много, но "снимал", в основном, только этих двух.
- На каких инструментах ты записывал "Сделано в белом"?
- Записывался в основном на четырехструнной безладовой "Ямахе", которую мы, специально для записи, взяли у Леонида Гуткина - басиста "Автографа". Кое-что писал на своем новом, недоделанном тогда еще басе, - в то время я заказал себе у мастера пяти струнный безладовый инструмент с нижней струной си. Основная партия в песне "Встаньте братья" была записана на четырех струнном ладовом "Джаз басе", а в средней части этой песни я играл на безладовом. Композицию "Дальше" писал на четырехструнном "Washburn", - звукорежиссер студии МДМ тоже был басистом, и одолжил на запись свой инструмент.
- После записи альбома вы в течение нескольких лет ездили с гастролями. Планировалась ли новая программа, делались ли новые песни, записывались ли они?
- Да, года два мы с "Альянсом" гастролировали по стране. Тогда же, в начале 90-х годов, первый раз съездили за рубеж - в Швецию, в Стокгольм. Как это было принято в то время, ездили по культурному обмену, - с нашей стороны поехал "Альянс", а со шведской к нам - группа под названием "Alien". Что касается новых песен, то какие-то вещи делались, но они, к сожалению, не записывались. И так получилось, что с уходом Инны в начале1992 года "Альянс" стал разваливаться, - все как-то разбрелись…
- Однако вы, как я понимаю, практически сразу создали фанковый проект "Мисс". Причем костяк этой группы составили, опять же, музыканты "Альянса".
- Да, после этого мы с Игорем Журавлевым, Володей Миссаржевским и Владимиром Рябовым (который был самым первым барабанщиком группы "Альянс" аж в 1982-м году) решили сделать фанковый проект. Нам очень хотелось поиграть ритмичную, "фактурную" музыку и как-то само собой очень быстро все произошло. Например, от первой репетиции "Мисс" до выхода виниловой пластинки "It's Up To You" прошло всего лишь полгода. Записали эту пластинку мы в 1992 году у Олега Сальхова на SNC Studio и в 1993 году выпустили ее на "Moroz Records". В альбом вошло десять бодрых фанковых песен. Вообще мне очень нравится фанк, и я очень люблю играть такую музыку. Правда, опять же, главное чтобы в ней джаза было не очень много.
- Неужели вам так легко было переключиться с одного стиля на другой? - Ведь музыка "Альянса" и музыка "Мисс" достаточно разные. Помимо стилистической разницы, была и другая, - песни "Мисс" представляли собой эдакий задорный и бесшабашный музыкальный "балаган", а музыка "Альянса" была более уравновешенной и глубокой.
- Опять же, все произошло очень легко, само собой. Мы с Игорем Журавлевым всегда любили подобные ритмические фактуры и всегда хотели их играть. Но в "Альянсе" было другое музыкальное направление, и до конца реализовать это там не получалось. В "Мисс" же решили делать все так, как "катит". На самом то деле группа началась с шутки. Мы еще без Игоря баловались с Володей Миссаржевским - хотели сделать проект а-ля 70-е, - играть свои песни в духе той музыки, но с новыми "модными" ритмами. Я помню даже что-то пытался петь. Но так получилось, что дальше задумок дело у нас не пошло, и мы решили позвать Игоря Журавлева и "замутить" что-нибудь с ним. Как-то на одной из репетиций Володя Миссаржевский, игравший до этого на перкуссии, рэпанул в микрофон несколько строк и мы решили: "Давайте попробуем что-нибудь в таком ключе". Так Володя стал вокалистом. Решили - раз он фронтмен, то и группу назовем "Мисс".
- Как создавались песни этой группы?
- Да просто "валяли дурака", джэмовали, отбирали самые интересные фактуры и на них уже делали песни. Англоязычные тексты писал Володя Миссаржевский, правда, если честно, не знаю, насколько они были удачны и правильны по грамматике.
- На альбоме "It's Up To You" в песне "Baby x 2" если я не ошибаюсь, барабанщик немного лажанулся?
- Да, да! Есть такой момент. Была какая-то "корявая" сбивка, но мы решили приколоться и оставить все как есть.
- Музыка "Мисс" по своей задорности и, если можно так выразиться, "грувовому ядру" напоминала ранний "Red Hot Chili Peppers". И это притом, что на басе ты играл в манере, достаточно отличающейся от стиля Фли. - Ты использовал безладовый инструмент, что для подобной музыки - необычное и оригинальное решение. Почему ты не стал играть на ладовом инструменте, более вписывающимся в фанковую концепцию? - Подумывал ли ты о его использовании?
- Все просто. На момент "Мисс" у меня был безладовый пятиструнный инструмент с верхней струной, и я настолько с ним свыкся, что ни о чем другом уже не помышлял. Ведь у безладового баса гораздо больше возможностей. Ладовый же инструмент во многих аспектах достаточно ограничен. Хотелось, конечно, поначалу этой "железяки" в звуке, - было даже время, я подумывал о том, чтобы заказать себе двухгрифовый бас (ладовый и безладовый). Но, взвесив все за и против, решил остановиться на том, что мне ближе, и сейчас, по прошествии достаточно большого количества времени, нисколько об этом не жалею. Например, я играю слэп на безладовом инструменте, и хоть он звучит не так резко, как на ладовом, меня вполне устраивает.
- В 1993-м концерт "Мисс" показали по телевидению в "Программе А", благодаря чему, о группе тогда узнало довольно много людей по стране…
- Действительно, был такой концерт. И с тем, как мы его сыграли, связана забавная история. - У Кости Баранова был знакомый американец, который делал совместный американо-русский рэгги-проект. Этому американцу здесь в России мы помогали записывать пластинку. В итоге он решил сделать несколько концертов в Штатах и пригласил некоторых из нас к себе. Из-за этого мы с "Мисс" вообще полтора месяца не собирались и не репетировали. Возвращаемся мы из Америки и нам предлагают, сразу же на следующий день выступить с "живым" концертом в "Программе А", - у них кто-то не смог сыграть и нужна была срочная замена. Так мы и отыграли этот концерт, практически не репетируя.
- Однако, вскоре группа прекратила свое существование. Что было причиной ее роспуска?
- Несмотря на все плюсы, дела у "Мисс" развивались не очень успешно. Концертов было мало, - клубная система тогда еще была не развита, - и у группы, за все время ее существования было концерта три, да и те только в Москве. Плюс на радио и телевидении не очень хорошо относились к англоязычным текстам. Ну и самое главное, пожалуй, - после первой пластинки мы попытались делать новые вещи, и пошли уже в разные стороны, - мы с Миссом хотели играть что-то в духе классического фанка Джеймса Брауна, а Горыныча (Игоря Журавлева) тянуло в сторону андеграунда какого-то. И по своей игре мы стали расходиться.
А через некоторое время после роспуска группы, в 1994 году Инна пригласила меня записывать пластинку "Водоросль", и поскольку я на тот момент был свободен, я согласился.
- Перед этим вы, правда, вновь собрались "Альянсом".
- Да. В 1994 году, когда мы с Инной уже работали над альбомом "Водоросль", Игорь Журавлев отослал пластинку "Сделано в белом" во Францию на конкурс "Radio France International". Она получила там Гран-при, и нас пригласили принять участие в сборном концерте. Специально для этой поездки мы вновь и собрались "Альянсом". С нами ездил барабанщик Игорь Джавад-Заде. Но самое главное - поехали мы без духовых. Дедушка (Сергей Старостин), по личным причинам, в самый последний момент не смог ехать, и на концерте во Франции Инне пришлось в некоторых песнях самой играть какие-то темки на флейточке. После возвращения из этой поездки и началась усиленная работа над альбомом "Водоросль".
- Известно, что для альбома "Водоросль" первоначально были сделаны аранжировки, а уже потом было решено пригласить живых музыкантов. Насколько сильно отличались записанные тобой в итоге партии от того, что первоначально было сделано аранжировщиком?
- Как правило, в первоначальных аранжировках басовых партий не было совсем. Инна с Андреем Миансаровым просто записали на клавишах какие-то приблизительные ритмические фактуры или даже какие-то "картошечные" низкие ноты. Потом Инна дала мне эти записи, и я дома уже под них придумывал различные басовые линии.
- В песне "Сероглазый" тоже не было басовой линии? - Мне кажется, в этой вещи многое держится на басе.
- Инна принесла мне эту песню, записанную просто под гитару. Я опять же дома под нее придумал бас, и вокруг этого уже все стало крутиться и развиваться.
- А "Колыбельная"?
- "Колыбельная" появилась позже, в процессе работы над альбомом. У меня была басовая линия с флажолетами, я ее показал Инне, и уже на нее она сделала мелодию и текст.
- На каком басе ты записывал этот альбом?
- У меня тогда был пятиструнный бас с верхней струной до.
- Однако на альбоме "Водоросль" есть уже и низкие ноты, например в песне "Только с тобой" звучит нижняя ре…
- В этой песне я просто перестраивал нижнюю струну.
- Интересно, как проходил процесс работы над самой записью альбома "Водоросль"?
- На самом деле все получилось достаточно странно. Если разбирать по шагам, то сначала на клавишах были сделаны приблизительные аранжировки. Потом я придумал басовые партии, - мы пришли в студию, их записали, убрали клавишный бас. Потом на это дело уже записали живые барабаны (на записи играл Андрей Кобзон и одну песню - Игорь Джавад-Заде), убрали секвенсорные барабаны. Игорь Журавлев сыграл на гитаре одну или две песни. Потом пригласили скрипача, арфистку, перкуссиониста, и постепенно все изначальные клавишные аранжировки стали выключать. И по сути это - совершенно неправильный подход, - хорошо, когда все сразу с самого начала придумывается живыми инструментами. А тут получилось, что барабанщик, например, записывался уже на готовый бас и черновые клавишные аранжировки.
- У альбома "Водоросль" все же есть целостность и свой характерный саунд. Однако уже на следующем вашем альбоме "Иноземец" звучание коллектива здорово изменилось, и твоей бас-гитаре, как мне кажется, была отведена гораздо большая роль. В чем была причина такого хода? Это было сознательное решение или это был естественный эволюционный процесс игры "живым" составом?
- Это был совершенно естественный процесс. К тому времени мы уже стали репетировать определённым составом: Инна Желанная, (вок., ак. гитара), Сергей Старостин (вок., кларнет и многие, многие русские народные духовые инструменты), который, кстати, и приносил в группу народный материал, Сергей Клевенский (кларнет и многие русские и не только русские народные духовые инструменты), Павел Тимофеев (барабаны) и ваш покорный слуга. И так получилось что процесс рождения песен для альбома "Иноземец" начинался обычно с бас-гитарной фактуры. Я приносил какие-то свои "крючки", - наиболее удавшиеся и понравившиеся всем задумки, и дальше мы все вместе, начинали из них что-то делать. И по сей день, так рождается большинство наших песен… не все конечно, но большинство, - я показываю какую-то идею Инне, и если она ей нравится, тогда уже мы несем это в группу. И еще, если говорить об альбоме "Иноземец", - на тот момент у меня появился шестиструнный бас, я начал работать с примочкой, - купил себе сначала процессор Korg A4, а затем Digitech RP-20. И многие вещи родились также от этого: я стал использовать лупы, дилэй и т.д.
- "Обрядовая", как я понимаю, именно так и появилась?
- Совершенно верно. Я экспериментировал с дилэем.
- Также в "Иноземце" ты стал много играть аккордами…
- Да. Я люблю играть аккордами. К сожалению, бас не аккордовый инструмент. Поэтому, иногда в аккордах, которые я играю, некоторые из нот, если можно так сказать, "сомнительные". Но по звучанию они подходят, - это даже придает партии некоторую необычность.
- В середине песни "Наберу травы" звучит бас или это электрогитара?
- Это басовое соло. Электрогитары на альбоме нет вообще, - Игорь Журавлев с нами тогда еще не работал. На концертах на акустической гитаре играла Инна, в студии же некоторые гитарные партии записывал я, - в общем, приходилось всячески "выкручиваться". С приходом Игоря Журавлева в постоянный состав, в 2000-м году, некоторые мои партии мы разложили на два инструмента, чтобы не было нагромождения. Например, "Обрядовую" я стал играть без дилэя.
- В "Северных танцах" ты играешь легатную линию, сильно напоминающую игру Леса Клейпула из "Primus"…
- Правда? Вообще-то "Примус" мне нравится, но у Клейпула я ничего не "передирал". В любом случае, это происходит, не так что: "Дай-ка, я сейчас сделаю как у "Примуса". Просто ты сидишь ищешь что-то, что-то находишь. И порой ты чувствуешь, что это напоминает кого-то, но не можешь даже вспомнить кого. Я считаю, ничего страшного в этом нет.
- Такое впечатление, что песни "Через садик" и "Мак", если их слушать подряд, - две части одной композиции. Это было сделано специально?
- Нет, не специально. Просто так получилось. Они действительно чем-то похожи, обе такие плясовые русские-народные. На концертах мы их, конечно, стараемся подряд не играть.
- В "Маке" ты играешь быструю "кантрушную" линию. Каким приемом?
- Это типа тэппинга. Правой рукой я извлекаю тэп-флажолеты на открытых струнах, а левой - тэппирую на грифе одиночные ноты или интервалы.
- Расскажи, более подробно про запись альбома "Иноземец".
- Альбом записывался в 1997 году в Голландии, хотя если быть точным, это Фрисландия. Там в одной деревеньке в бывшем здании школы находится достаточно известная студия под названием "Sing-Sing". Сделал ее югослав Милан Чирич, - в ней он живет и работает. Мы были неподалеку, - в Бельгии, на фестивале в городе Гент. И наш продюсер Александр Чепарухин предложил записаться в этой студии, - ранее там уже записывались другие музыканты, с которыми он работает.
В общем, записали мы там материал для "Иноземца", и даже там его свели. Однако сведение нам совсем не понравилось, - все звучало слишком жестко, барабаны на переднем плане. Почему так получилось? - Смешная история. Я на тот момент был любителем "Red Hot Chili Peppers", и когда звукорежиссер спросил, какие альбомы вам нравятся, - я ему, без всякой задней мысли ответил "Blood Sugar Sex Magic", - а он решил, что так должна звучать наша пластинка. И мы уже здесь в Москве решили на ленкомовской студии альбом пересвести. Позвали "альянсовского" звукорежиссера Сергея Чеснокова, и сделали новое сведение.
- Насколько материал "Иноземца" был подготовлен к записи?
- Если говорить об основной фактуре, - барабаны, бас, гитара, - все партии были готовы, практически до последней ноты. Духовики же у нас - люди импровизационные, и как они себя в тот момент "чувствовали", так они на записи и сыграли. Хотя, конечно, у них в партиях тоже есть основные, продуманные темы.
- Записывались вместе или по отдельности?
- К сожалению, по отдельности. Это уже сейчас мы приходим к выводу, что нам лучше записываться вместе. Более того, нашему коллективу вообще лучше записывать концертные пластинки. Потому что только на концертах у нас происходит тот кураж, который никогда не получается воссоздать в студии.
- После выхода "Водоросли" в ваш адрес можно было услышать как раз обратные упреки в том, что на концертах все звучит не так, как на студийной пластинке. Можешь ли ты что-то возразить на это?
- "Водоросль" была чисто студийным альбомом. И когда мы после ее выхода стали репетировать "живым" составом, вещи естественным образом стали меняться. Именно поэтому три песни с "Водоросли" были перезаписаны в других вариантах на "Иноземце". И вообще, как я уже говорил, я считаю, что мы - концертная группа. Лично мне больше нравится то, что мы делаем "в живую". А играть нота в ноту, как на пластинке, - нам всем это кажется неинтересным. Наши песни живут и меняются, они не статичные и не мертвые.
- В твоей игре сделана большая ставка на звучание безладового баса. И если те же самые партии сыграть на ладовом инструменте, многие из них просто-напросто не прозвучат. Насколько сильно твое мышление при игре на безладовом басе отличается от мышления при игре на ладовом?
- Очень сильно. Я пробовал брать ладовый бас, пытался на нем что-то играть, - но там никуда не "поедешь", слайд-флажолеты, как на безладовом, не "уведешь"…
- Кстати, как ты пришел к использованию слайд-флажолетов?
- Я пришел к этому сам, интуитивно. Хотя, конечно же, это не мое изобретение.
- Ты часто используешь и обычные натуральные флажолеты. И, как я заметил, это в основном квартовые флажолеты. Почему ты так редко используешь другие сочетания?
- Потому что так устроен гриф инструмента. Это удобно - ты одним пальцем зажимаешь несколько струн, и получается аккорд. Я это делаю на слух, и о том, какие конкретно при этом получаются ноты, я даже не задумываюсь, поскольку теорию при создании композиции я, как правило, не использую совсем. Ведь когда делаешь партию, об этом не думаешь, - это уже потом можно все разобрать и теоретически сформулировать. Я же строю все на чувстве, интуиции и слухе, - что приятно и ложится на слух, то я и оставляю.
- Мне кажется, делая басовую партию, ты не просто "наигрываешь" какие-то линии, а долго ищешь окончательный и единственно возможный вариант, постепенно как бы "моделируя" свою партию.
- Да, это так. Иной раз окончательный вариант рождается даже слишком поздно, - когда все уже записано и сведено. Через некоторое время я начинаю переделывать партию, и очень жалею о том, что не записал ее на альбоме. Правда, я думаю, это у всех так. - Записал пластинку, потом начинаются концерты, репетиции, и думаешь: "здесь лишнее, здесь надо было так сыграть" и т.д. Так что к окончательному, более верному варианту я прихожу уже после записи альбома. Например, существовало три основных версии "Из под свет заря", - первая на альбоме "Водоросль", вторая на "Иноземце" и третья (являющаяся синтезом первых двух) - на концертном альбоме "Moments".
Как я уже говорил, мне очень интересно работать со звуком. У меня классический набор обработок: хорус, дилэй, овердрайв, вау, компрессор. - Без компрессора я играть не могу, мне нужно, чтобы звук долго тянулся, чтобы был ровным и не "выстреливал". Я вообще очень люблю, как бы это сказать… - более электрические звуки бас-гитары, а не классические, - я не люблю ламповые усилители, не люблю стандартные бас-гитары типа "Джаз бас" и "Пресижн". Мне нравятся активные, электрические, "резиновые" звуки бас-гитары, даже перекомпрессированные иной раз. Некоторые говорят, что я уже слишком "задушил" свой звук, - а мне этого звука как раз и хочется. Другие говорят, что у меня мало низа, - а я не люблю когда много низа, - мне не нравится, когда бас "гудит", - мне хочется, чтобы звук был более конкретным…
- Также ты наверняка слышал упреки в свой адрес: "Гребстель играет неправильно, - басист так играть не должен" и т.д.
- Действительно, я периодически слышу и такие мнения. Но мне не интересно играть какие-то стандартные вещи, когда, если говорят "бас", то это означает только низкие фундаментные ноты и ничего больше. Я люблю экспериментировать. Некоторые люди также говорят, что я играю слишком много, все заполняю, и другим ничего не остается. Но к этому всему я достаточно легко отношусь, - если об этом мне говорят музыканты нашего коллектива, - я к ним прислушиваюсь. А мнение со стороны… - сколько людей, столько и мнений. Хотя, если честно, у меня "болезнь" играть много, и приходилось, да и до сих пор приходится корректировать свои партии, чтобы не было перетягивания в сторону бас-гитары.
- Вы достаточно много выступаете за рубежом. Расскажи про ваши наиболее интересные заграничные поездки.
- Все началось с того, что нас нашел продюсер Александр Чепарухин, - ему очень нравилась наша группа, и он хотел с нами работать. В 1995 году он повез альбом "Водоросль" в Бельгию на WOMEX - ежегодную музыкальную world music ярмарку. В результате, нами заинтересовались зарубежные продюсеры, и песня "Дальше" была включена в сборник "One World", выпущенный фирмой "Putumaio". В 1996 году люди, занимавшиеся выпуском этой пластинки, решили устроить небольшой промо-тур по нескольким городам Америки и пригласили нас принять в нем участие. Мы ездили с очень интересными музыкантами: коллективами из Америки, Африки, Ирландии и др. В Вашингтоне играли на фестивале "День защиты детей", на площади перед Белым Домом. Собралось 150 тысяч человек. Помню, было очень жарко, - просто нереально жарко, - около сорока градусов. У моего баса из-за этого "повело" гриф, струны легли на него, и я ничего не смог с этим поделать, - выкрутил анкер "на всю", но некоторые ноты все равно трещали. В Атланте мы выступали перед открытием олимпиады, - у нас было два концерта. Сначала, в олимпийской деревне в 10 утра (!) был наш сольный концерт, - мы выступали, а люди, проходившие мимо, останавливались, слушали и шли дальше. А затем был обычный, общий со всеми коллективами концерт, на центральной площади города.
В 1998 году после записи "Иноземца" мы выступали на WOMEX в Стокгольме, где наш коллектив увидело много продюсеров. После этого выступления Александру Чепарухину стало поступать много предложений насчет нас и мы стали часто ездить по всевозможным крупным фестивалям, - в основном это были world music-фестивали.
Потом нам предложили сотрудничество немецкая компания "Yaro" и американская "Shanakie". Они выпустили у себя пластинку "Иноземец", и также стали предлагать нам небольшие туры и участие в различных фестивалях. С немцами мы сотрудничаем до сих пор. Помимо "Иноземца" они выпустили у себя наш концертный альбом "Moments" и периодически, несколько раз в год мы ездим с концертами по их приглашению. На самом деле зарубежных поездок было так много, что всех и не упомнишь. За это мы, конечно же, должны сказать огромное спасибо Саше Чепарухину!
- Существует мнение, что исполнять world music и вести образ жизнь современного (если можно так выразиться, среднестатистического цивилизованного) человека - вещи не совместимые. Насколько стиль вашей жизни соответствует исполняемой вами музыке и олицетворяемой ей культуре?
- Мне кажется, что это мнение неверное. Как я только что сказал, мы были на многих world music фестивалях и не заметили среди участников каких-нибудь аскетов - отшельников, замкнутых в себе и своей музыке. Все они - жители современных городов, стиль жизни большинства из них ничем не отличается от стиля жизни какого-нибудь рокера, джазмена или даже панка. Так же и у нас. Кроме того, я бы не назвал нашу музыку абсолютно аутентичной, - этнос это только одна из составляющих в нашем направлении. А вообще, я думаю, в будущем интерес людей к своим корням, к истинной традиции будет только усиливаться.
- Где и когда была сделана концертная запись альбома "Moments"?
- Запись была сделана в Германии в городе Бремен (том самом!) в 2000 году. И произошло это совершенно случайно. В той поездке мы купили маленький двухдорожечный мини-диск, чтобы просто для себя записывать концерты и прослушивать их потом. Записали серию концертов, и один из них неожиданно получился настолько удачным и по игре, и по балансу инструментов, что мы решили сделать мастеринг и выпустить концертную пластинку. В общем, то, что записано на этой пластинке - реальное живое звучание группы, взятое с одного концерта, не микшированное и не чищенное потом в студии, - запись сделанная с пульта. Обычно, когда пишешься с пульта, инструменты очень редко совпадают по балансу - что-то слышно больше, что-то меньше. А тут, благодаря стараниям нашего звукорежиссера Ильи Хмыза, все получилось просто супер. Илья вообще, уникальный звукорежиссер, я лично, таких больше не знаю. - Это человек по-настоящему чувствующий нашу музыку, - он делает нам такой концертный саунд, что работать одно удовольствие. Сотрудничество с ним - для нас большая удача. Пластинка "Moments" была выпущена в двух вариантах - русском и немецком. Отличаются они по трём песням (в русском варианте нет трех вещей, которые есть в немецком, и наоборот) и по песни "Сестра", (на русской пластинке она взята с пражского концерта, записанного таким же образом).
- Что за инструмент, похожий на клавишные, звучит в песне "Под Киевом", а также во вступлении и коде "До самого неба"?
- Это, опять же, бас. Я сидел, экспериментировал. Нашел звук, пришла гармония и из этого родилась песня. Кстати, "Под Киевом" очень понравилась Питэру Гэбриэлю, - Саша Чепарухин с ним знаком, встречался и показывал нашу пластинку.
- А как вообще делаются аранжировки народных песен?
- Обычно, опять же, все идет от фактуры. На репетиции делается "завязка" и на нее уже накладывается мастерство Инны и Сергея Старостина. У Сергея огромный фольклорный багаж - он в свое время много ездил в экспедиции, собирал материалы. Вел свою передачу "Мировая деревня" на Российском канале.
- А как происходит процесс переаранжировывания старых песен? Ведь это не так просто взять устоявшуюся вещь, услышать в ней новые аспекты и начать менять, перекраивать.
- Это было в основном раньше. Сейчас изменения в аранжировках старых песен происходят уже на минимальном уровне, - кто-то что-то подкорректирует в своей партии, а фундамент песни остается прежним. Если же говорить о том, как было раньше, то тоже - на уровне какого-то озорства, на репетиции кто-то что-то попробует. И если получалось интересно, это оставляли.
- Твой стиль игры очень гармоничен и естественен - чувствуется, что это именно Твой стиль. Как ты к этому шел? - Насколько сознательным или бессознательным был этот процесс?
- Единственное, что могу сказать - мне хотелось быть не похожим на остальных, и я пытался искать какие-то необычные вещи. Даже несмотря на то, что я "снимал" Жако Пасториуса и Мика Карна, это длилось недолго, и вскоре я перестал заниматься "съемом". На самом деле, в том, что у меня такой стиль, я считаю, большая заслуга Игоря и Инны, создававших необычную и самобытную музыку, - музыку, которая сама по себе подразумевала нестандартный и творческий подход. А вообще, как я уже говорил, руки сами находили все эти необычные партии - необъяснимый процесс.
- У тебя великолепное чувство ритма и, в тоже время, твои партии очень мелодичны. Банальный вопрос. - Что для тебя первично - ритм или мелодия?
- Безусловно, ритм. Я считаю себя все-таки "фактурным" басистом. Соло импровизировать я, честно говоря, не умею. Если только продумать его и играть то, что уже выписано.
- Расскажи, пожалуйста, про проект "Для баса и вокала"?
- Есть такие клубы, в которые нас приглашают выступить, но в которых большим составом играть невозможно. И мы решили, как один из вариантов нашей концертной деятельности, сделать серию клубных концертов не полным составом. На некоторых концертах мы играли только вдвоем с Инной, на некоторых втроем - с Игорем Журавлевым или с Сергеем Клевенским. В основном в проекте "Для баса и вокала" я работаю с басовыми лупами.
- Можешь рассказать подробнее, как ты это делаешь?
- Самое сложное - разметить кольцо. В обычной примочке как? - ты нажал в первую долю, сыграл и где надо выключил, - кольцо готово. А в Digitech RP-20 тебе дается определенный промежуток времени, в который ты должен уложиться. И чтобы ровно сыграть - попасть в ритм и не промахнуться - нужно разметить это кольцо. При помощи дилэя, который у меня настроен специально по темпу песни, я сначала делаю себе своеобразный метрономчик - прописываю легкие лупы при помощи скребков по оплетке струны. Причем делаю так, чтобы это была нужная мне пульсация или размер. Например, у нас есть очень старая песня на семь восьмых, - она так и называется "7/8" (ее можно услышать на немецком издании "Moments"), - играя ее без барабанщика, я так размечаю луп, что кольцо делится на размер семь восьмых. Затем я выключаю дилэй и поверх этой пульсации могу уже свободно играть и прописывать другие партии. Например, имитирую барабаны, прописывая перкуссивные звуки, "скречи", аккорды и т.д. Но, к сожалению, в Digitech нельзя менять кольцо, - как его сделал, так и все. Поэтому сейчас я планирую приобрести себе также Loop Station RC-20, чтобы записывать уже несколько колец, возвращаться и переходить от одного к другому.
- На альбомах с лупами ты записывался?
- На новом альбоме "Вымыслы" я так записал несколько вещей. На концертном "Moments", разумеется, тоже так было сыграно. А в "Иноземце" я писался наложением.
- В 2002 году был выпущен альбом "Танцы теней", музыку к которому в основном написал ты, а слова - Инна. Расскажи, пожалуйста, про эту работу.
- У нас был ряд вещей, которые по формату не помещались ни в один альбом. Какие-то из них были совсем ранние, какие-то - 1994-го года, заглавная песня "Танцы теней", например, 1999-го. И мы с Инной решили, чтобы не забыть эти песни - чтобы они не пропали, записать их и выпустить отдельным альбомом. Так что фактически этот диск - наш небольшой домашний проект, запись сделанная "для себя". Записывали альбом дома, на компьютере. Живые барабаны для двух песен записали в студии, потом перегнали их в комп. В первой песне пригласили спеть наших друзей из тувинской группы "Хуун-Хуур-Ту". Всю основную работу по записи и сведению делал я - это был практически, первый подобный опыт.
- Помимо всего прочего, на этой пластинке ты впервые спел две песни - "Дорогая" и "Душа".
- Да, попытался. Это Инна меня заставила, - я бы сам на такое, конечно, не решился. Что касается "Дорогой" - у Инны были слова, которые она посвятила своей давней подруге, и изначально она сама должна была их спеть. А слова песни "Душа" написал я - эту песню мы посвятили Вадику Василькову. Вадик был нашим очень близким другом. Это человек, который, что называется, всегда был рядом. Он следил за нашим творчеством, и песня "Душа" ему нравилась больше всех. Он всегда нам говорил: "Давайте, запишите ее!", но так этого и не дождался, - Вадик трагически погиб в автокатострофе… И я решил на пластинке сделать ему посвящение.
- Гитарный звук и фразы в песне "Легко" здорово напоминают "Led Zeppelin". Это было сделано специально?
- Мы попросили Игоря Журавлева сделать соло, а так как настроение и гармония песни были в духе "Лед Зеппелин", то и звук и фразы получились "цеппелиновские". В России эту песню мы играем практически на каждом концерте и сейчас уже Игорь играет это соло немного по-другому.
- При прослушивании заглавной композиции "Танцы теней", в средней ее части, возникают явные ассоциации с "Dead Can Dance". Насколько уместны такие аналогии?
- Да. Эту группу мы все очень любим и ценим. Пожалуй, она оказала на нас некоторое влияние. Но, опять же скажу, никогда и никакая вещь не делается нами по принципу "как у кого-то". Если и присутствуют какие-то сходства - это совершенно не осознанный процесс. Ведь столько музыкантов, что невозможно быть вообще ни на кого не похожим.
- А кто еще из исполнителей близок тебе по духу?
- Мне нравится самая разнообразная музыка и исполнители, но по духу, пожалуй, наиболее близок David Sylvian.
- На вкладке диска "Танцы теней" написано: "Вот уже восемь лет Гребстель играет на уникальном инструменте, сделанном величайшим московским мастером Валерием Гуляевым". В чем уникальность этого инструмента?
- Уникальность в том, что он подошел мне на все сто. Долгое время я не мог найти, что называется, "свой" инструмент. Пробовал пятиструнные бас-гитары с нижней струной, пробовал с верхней, и в итоге пришел к тому, что нужны обе. И в 1995-м году Валера Гуляев предложил сделать мне безладовый шестиструнный инструмент, на котором я и играю до сих пор. Делал этот бас Валера специально под меня, - спрашивал, какой мне нужен гриф, какое расстояние между струнами, какие датчики, и т.д. В результате инструмент подошел мне идеально, - я его теперь ни на что не променяю. Правда, сейчас я подумываю о том, чтобы заказать себе семиструнный бас, - с еще одной высокой струной. Вообще, у Валеры "золотые руки" - он делает просто отличные и уникальные инструменты, причем не только басы.
- Почему в записи альбома "Танцы теней" не принимал участие Сергей Старостин?
- Как-то не сложилось. Хотя, например, в заглавной песне он точно должен был спеть второй голос. Но Сергей - очень занятой человек. Помимо работы с нами у него много и других проектов. - Он играет сольные концерты, выступает с "Волков трио", с Леонидом Федоровым, с болгарским хором "Ангелите". И, конечно же, основной его проект - "Moscow Art Trio" с валторнистом Аркадием Шилклопером и пианистом Михаилом Альпериным.
- В качестве бонуса на CD "Танцы теней" присутствуют ваши с Инной фотографии. Судя по всему, вы очень любите природу и простые, искренние вещи.
- Да, это абсолютно так. Мы многое находим в природе. На диске присутствуют в основном фотографии, сделанные нами в Берлине. Как-то после очередного тура мы остановились там у одного нашего хорошего друга, который повез нас с ночевкой на озеро. Природа была настолько красивая, что мы почти все время пребывания там ходили и делали фотографии. Некоторые из них получились очень хорошими, и мы решили использовать их при оформление диска. Кстати, на сайте www.inasound.ru также есть раздел наших фото-впечатлений.
- На CD присутствуют и ваши любительские бытовые видео-ролики, которые не отличаются какой-то особой идеей. Для чего вы решили их обнародовать?
- Мы просто решили вставить какие-то фрагменты наших видео-съемок, показать участников группы как они есть. Видели, как Илья Хмыз это делает на альбомах своего проекта "Малерия", - в этом проекте также принимает участие и Сергей Клевенский.
- У каждого участника вашего коллектива, как я понял, есть какие-то параллельные проекты. А у тебя?
- Я в конце 90-х я со своим другом, гитаристом Андреем Коноваловым, делал англоязычный фанковый проект "Пропеллер", - хотя, если быть точным, музыка была не совсем фанковая - там много всего было намешано. Этот проект долго созревал, мы очень много репетировали, долго искали барабанщика. Одно время на барабанах играл Паша Тимофеев. Были проблемы с вокалистом, - попробовали работать с одним, сыграли концерт, разошлись. Затем нашли молодого вокалиста Володю Матюнина, вроде все стало получаться, - даже записали пластинку на студии, - но все равно, как-то не пошло дело. Пластинка так и лежит до сих пор не сведенная. Директора у "Пропеллера" не было, а нам самим заниматься всеми этими организационными вопросами было некогда. Правда, сохранилось еще несколько демо-записей "Пропеллера", сделанных на порто-студии.
- Начиная с 1994 года, в коллективе Инны Желанной сменилась уйма барабанщиков - одиннадцать человек. Это нелегко не только для всей группы, но, в первую очередь для тебя, как басиста. Расскажи, пожалуйста, как происходили эти перемены.
- Да, это у нас, конечно, "больная" тема. Сначала с нами работал Игорь Джавад-Заде, который, надо сказать, выполнял большую роль в нашем коллективе. С ним было очень здорово и весело. Да и ему самому, как он говорил и говорит, было очень интересно с нами играть. Однако в силу своего склада Джавад не засиживается долго в одном коллективе, так было и в нашем случае. После его ухода мы долгое время никак не могли найти нужного человека, - комфортного не только для меня, но и для всех остальных участников. Либо техники у кого-то не хватало, либо фантазии для поиска партий. Пробовали, пробовали и допробовались до Паши Тимофеева, с которым в результате играли достаточно долго. После его ухода опять перепробовали несколько человек, и в итоге нашли, на наш взгляд, самого идеального для нашей группы барабанщика, - Володю Жарко. Мне как басисту с ним очень уютно играть, у нас идеальное взаимопонимание, - полный комфорт. Да и вообще, в группе мы подошли друг другу как музыкально, так и человечески. А посоветовал Володю нам как раз Джавад. Он услышал его в клубе с какой-то группой, и сообщил, что на его взгляд этот барабанщик нам подойдет лучше всего. Джавад оказался прав. Например, у меня одно из основных требований к барабанщику, - необычность музыкальных партий, - то есть наличие музыкального воображения. И у Володи с этим полный порядок! У него, что не предложение, то находка. Наша новая пластинка "Вымыслы" - лучший показатель его игры.
- Ты сторонник того чтобы новый человек в коллективе играл старые вещи так, как они были написаны и записаны, - или же он в праве выбирать, дополнять и варьировать?
- Второй вариант. Отталкиваемся мы, разумеется, от старых партий, но если у человека есть хорошая идея, если ему есть что показать и если это интересно, - мы сразу это принимаем. Ведь долгое время играть одно и тоже надоедает. Новый же материал приходит не так часто. А тут за счет новых аранжировок вносится свежий взгляд, новое дыхание.
- У вас, если можно так выразиться, очень тесные аранжировки, - все хорошо продумано и плотно увязано. Во многих композициях звучание твоей бас-гитары буквально вплетено в музыкальное полотно. Насколько долгий процесс создания композиции?
- По разному. Это непредсказуемо. Иногда очень быстро, а иногда наоборот, очень долго. Порой играешь, играешь, и ничего не получается. Оставляешь вещь, через некоторое время опять к ней возвращаешься, и может что-то получится, а может и нет. Множество вещей так и лежит на полках. Обычно, если вещь сразу всем понравилась, то сразу все и получается.
- За почти десять лет существования вашего коллектива вышло не так-то уж и много альбомов. В чем причина?
- Конечно у нас не так много пластинок, как кому-то может показаться, но мы предпочитаем не торопить события, и позволяем песням вызревать естественным образом. Опять же, делать плохо нам не хочется, а хорошо, к сожалению, не всегда получается быстро. Ситуация еще осложняется тем, что наши духовики работают в других коллективах, и возможность собраться на репетиции полным составом выдается очень редко. В последнее время мы в основном уже собираемся вчетвером - Инна, Игорь, Володя и я.
- Как мне кажется, любой самобытный творческий коллектив, это, в некоторых аспектах, "закрытый микроорганизм", живущий собственной, отдельной и в какой-то мере самодостаточной жизнью, - по своим законам и без оглядки на кого-либо. Насколько это применимо к вам?
- С одной стороны мы действительно закрытый организм, который можно сравнить, например с семьёй. Но с другой стороны, это не значит, что нас не интересует окружающее. Мы следим за новостями музыкального мира, посещаем различные значимые мероприятия, - недавно, например, посчастливилось побывать на концерте "King Crimson", в Доме Музыки слушали проект Филиппа Гласса. А что касается оглядывания на кого-то, - чужое мнение нам интересно, но оно не может повлиять на наше, когда мы уверены в своей правоте.
- Расскажи про новый альбом "Вымыслы".
- Альбом состоит из двенадцати песен. Мы придумали риффы и на них положили русские-народные песни, - авторских композиций на альбоме нет. Работа над альбомом была начата летом 2003 года, - у на